Леонид Якубович: «Не могу никого подвести»
Каждую пятницу он во всех телевизорах страны. И так продолжается уже 30 лет!
Казалось бы, «Поле чудес» давно должно было надоесть телезрителям. Ан нет - не надоедает. В чем секрет? Наверное, в том, что программу ведет Якубович…
— Леонид Аркадьевич, минувший год был для вас особенным, не правда ли?
— Да, это так. Я жил прошедший год, как и все предыдущие. И вдруг неожиданно стали наслаиваться замечательные события в моей жизни, которые свалились прямо-таки мне на голову. Мой юбилей, 75 лет — цифра, которую я не понимаю и не знаю, о ком идет речь. Потом 30 лет программе «Поле чудес», и я тоже не понимаю, как это. Неужели столько времени уже прошло?! Потом я выпустил свою вторую книгу, а еще дебютировал в МХАТе им. Горького в очень серьезной постановке «Лавр», где сыграл одну из ролей. Так что все замечательно и хорошо!
— Ну а как складывается ваша жизнь с поправкой на пандемию?
— Складывается таким образом, что я не могу никого подвести. Я не могу не ходить на съемки передачи — это исключено. Я не могу не пойти на спектакль, на репетицию — это тоже исключено. Конечно, я тревожусь, потому что с течением времени все глубже и глубже понимаю, насколько все это опасно. Огромное количество людей выкарабкивается, слава богу, но четырех близких мне людей я потерял. И это просто рухнуло мне как-то, как кирпич на голову! Ведь это не то что долгая болезнь — и все понятно. Нет. Тут резко: неделя — и нет человека!.. Мы живем с этим, но все равно не можем привыкнуть. Хотя бы по той простой причине, что не понимаем ни черта, что это такое! И это жутко тревожно… Ходить в маске и перчатках надо, но это как-то противоестественно, честное слово!.. Я сделал первую прививку от коронавируса, уже совсем скоро подходит срок сделать вторую, а дальше видно будет...
— Какое самочувствие после прививки?
— Совершенно ничего: ни температуры, ни головной боли, ни чего-то другого. Я даже не почувствовал сам укол…
«МЫ С ИНИНЫМ ЧУТЬ НЕ УБИЛИ СТРИЖЕНОВА»
— В конце прошлого года вы выпустили автобиографическую книгу. Там много интересных рассказов…
— Я не собирался писать автобиографию, но настояли в редакции. Я просто совершенно не понимаю, кому это интересно. Но издательство настояло — и неожиданно две печатные страницы превратились в неизвестно во сколько. Я писал и писал и дописал до того момента, как пришел работать на телевидение. Об остальном писать бессмысленно, это и так все знают. Обо мне знают даже больше, чем я сам! Я с большим удивлением читаю в интернете про то, что со мной в жизни не происходило никогда. Но интересно открывать для себя что-то новое. (Смеется.)
— Кстати, а много правок было внесено в вашу книгу редакторами?
— Я не люблю редакторского вмешательства: когда что-то переделывают и правят. В этот раз все было хорошо, с моим текстом работали очень аккуратно. А вот воспоминания о других проектах — с правками — у меня есть. Особенно остро для меня это проявилось, когда по моей повести был снят фильм «Дедушка моей мечты». Сначала я чуть не убил Аркадия Инина, который стал мне объяснять, как пишется сценарий для кино, и кусками выдергивать дорогие для меня вещи. А потом мы вдвоем с Ининым чуть не убили режиссера Александра Стриженова, который вообще все исправил и сказал: «Все, что вы написали, можно выразить одним взглядом». (Смеется.)
— А сейчас, насколько знаю, идет разговор еще об одной книге. Многое не вошло в эту?
— В эту книгу не вошло, наверное, больше половины того, что написано. Например, не вошли, как я их называю, «поздравлялки». Очень много лет по поводу любого праздника — дня рождения и прочих — я писал поздравления. Они очень забавные, смешные и очень личные. И к каждому подобному поздравлению, если мы их решим издавать, придется писать преамбулу: кому, почему, по какому поводу и так далее...
У меня, например, были милейшие взаимоотношения с Левушкой Дуровым, с которым нас связывало поразительное товарищество. Не знаю, как бог складывал, но это было каждый раз: когда Лева попадал в больницу, я входил к нему в палату раньше лечащего врача. И мы хохотали по этому поводу невероятно, он был смешливым человеком. И я ему писал гигантские письма в стихах. И он хохотал, ему это жутко нравилось. Их было очень много, и они сохранились у Кати, его дочери...
Или когда Мишка Задорнов заболел тяжело, я ему написал огромное послание в стихах, и когда ему это передали, он был в восторге совершенном! Для меня все это очень дорого...
С женой Мариной и дочерью Варварой
«ЕСЛИ НИЧЕГО НЕ МОГУ ПРЕДЛОЖИТЬ, ЛУЧШЕ ПРОМОЛЧУ»
— Легко было вспоминать о событиях давно минувших дней?
— Единственное, о чем я жалею, что не вел дневник всю свою жизнь. Очень печально. Это я всем говорю: и пишущим, и не пишущим. Настанет время, когда в старости вы сядете у камина, нальете себе бокал вина и будете мучительно вспоминать, что с вами было. И очень жалко, что с возрастом вылетают из памяти какие-то фамилии, даты… Что-то такое ты помнишь, но где это было, с кем и что грело тогда душу — нет… Дневник — это великое дело. Но для этого надо исключить лень-матушку. Я бы в школе этому учил: каждый день по строчке писать о том, что с тобой было. Не важно: кто-то хорошее слово сказал или дурное, что-то случилось, что-то нашел, что-то потерял... Из этого складывается жизнь.
— Стихи легче писать?
— Я не знаю, как это происходит: вдруг неожиданно всплывает первая фраза!.. Было время, когда я года два в шесть утра просыпался и за 15 минут каждый день писал посвящение тому или иному событию. Я нашел календарь каких-то забавных праздников, которые, как оказалось, существуют, каждый раз писал по этому поводу поздравление и рассылал всем друзьям. И доигрался до того, что если пропускал день или два, то мне начинали писать: «Где? Где продолжение?!»
— Какие проекты у вас сейчас в работе?
— В работе у меня два телевизионных проекта. Пока не буду раскрывать, потому что не знаю, что из этого получится. И есть несколько предложений в кино и в театре... Так что жизнь идет, нормально все. Были бы все здоровы — остальное приложится.
— Ну а к критике как вы относитесь?
— Критика для меня удивительная вещь. Она может быть как позитивной, так и наоборот. Но она всегда должна быть конструктивной. И я любой разговор воспринимаю как конструкцию, которая складывается из «я предлагаю» и «поэтому я могу отвергать». Если первой части не существует, то я не воспринимаю это вообще. Люди, которые в своей жизни не сделали ничего хорошего, могут бухтеть сколько угодно — меня их мнение не интересует. Я когда-то раз и навсегда решил для себя, что это так, потому что прочитал критические заметки Натальи Крымовой (театровед, театральный критик. — Ред.). Она никогда ничего не писала просто так: даже если отрицательно о чем-то отзывалась, то всегда предлагала свое мнение. Оно могло быть спорное, но оно было! И для этого надо быть профессионалом. А просто критиковать может каждый. Простой пример: вы мне говорите название спектакля, кто действующие лица, примерный сюжет - и я вам за час напишу разгромную рецензию, раскатаю этот спектакль в хлам, немедленно! И все поверят, что это так. А вот положительного я ничего не смогу написать. Надо быть в теме, надо ходить на этот спектакль с разными составами, смотреть, как он работает в разных ситуациях. Тогда я смогу написать, почему он мне нравится. А чтобы написать о том, что не нравится, не надо никуда ходить. Мне не нравится - и все!.. Творчество - невероятно тонкая штука. Есть люди, которые ко всему относятся легко, есть люди, которые плевать на все это хотели. А есть такие, которым можно поломать внутренний мир, особенно когда пишут гадости. Это ведь не пощечина, на которую можно ответить немедленно и сейчас же…
— Сами вы что-то критикуете?
— Я сам никогда ничего не ругаю просто так. Иногда долго думаю, иногда даже могу промолчать... Знаете, советы надо давать тем, кто в них нуждается. Это касается и взаимоотношений со своими детьми. Когда с ними разговариваю, если не могу ничего предложить, то я ничего не буду говорить, лучше промолчу. Иначе это неуважение и это бессмысленно — я так к этому отношусь...
Валерия Хващевская
Фото: В. Тараканова,
«Первый канал».
Источник: mirnov.ru
